Планета школ

Кто о чем, а я — о зарплате. Недавно, комментируя (перед коллегами — министрами образования из регионов) заявление Владимира Путина о грядущем 30-процентном увеличении фонда оплаты труда учителей, глава Минобрнауки Андрей Фурсенко назвал предстоящую прибавку «нашим главным лозунгом». Пользуясь случаем, министр даже предложил «сравнить ее с флагом».

Однако, вероятно, дабы исключить превратное истолкование этих столь откровенно поэтических метафор, политик поспешил добавить: «Это не предвыборная кампания, а осознанное решение улучшить ситуацию в школьном образовании». И в качестве финального аккорда твердо заключил: «Если мы не поднимем учителю зарплату, то он добьется, чтобы ему эти деньги принесли родители. Вы понимаете, о чем я говорю...»

Конечно, понимаем. Видимо, о частном репетиторстве. Это когда (снова цитата из А. Фурсенко) «учителя придумывают себе дополнительные занятия и часы», дабы пополнить содержимое своих бумажников за счет безотказных и на все готовых российских родителей.

Странная, кстати, мысль. Тем более когда звучит в устах министра. Ведь зарплаты педагогам поднимали много раз, а репетиторство, что называется, и ныне там. Причем особо интенсивно оно развивается не где-нибудь, а именно в тех городах, где педагогам платят существенно больше, чем, допустим, в Таганроге или Туле. Это известный всем экономистам парадокс: денег (для тех, кто их принимает, а не раздает) много не бывает.

Что же отсюда следует?

На том же выступлении в Казани, которое мы процитировали, министр особо заострил внимание регионалов на необходимости, как он выразился, «создавать не только стимул, но и возможность для того, чтобы молодые учителя могли устроиться работать в школу». Проблема, по его словам, упирается в отсутствие вакансий. Все ставки заполнены. «Да и, по правде говоря, там, в школе, их не особенно и ждут».

Все это верно: число вакансий в школах составляет смехотворно малую цифру — всего 0,6% на всю страну, согласно официальным (пускай и несколько заниженным) оценкам.

Другой вопрос: только ли символическое (зачастую) жалование или отсутствие свободных ставок останавливает дипломированных педагогов на пути из вуза в школьный класс? А что происходит с теми дебютантами, которым все же повезло устроиться преподавателями? Увы, они тоже уходят. Молодые и не очень — тут ведь не только и не столько в возрасте дело. А в самой проблеме, почему-то тщательно скрываемой нашими образовательными генералами. А именно — в запредельном по своим масштабам бумаготворчестве, к которому принужден современный учитель.

По данным независимых экспертов, четверо из пяти способных педагогов покидают школу вовсе не из-за скромной зарплаты, а из-за «бумажек».

На коротком поводке

«Хочу работать в государственной школе! Но, уважая себя и своих учеников, не могу себе это позволить, — исповедуется на страницах популярного еженедельника москвичка Инна Завалишина. — Дело не только в маленькой зарплате. Главное — авторитарная, коррумпированная система, от которой уже просто нет спасения. За каждой ерундой учитель должен мчаться к руководству на поклон, клепать липовую документацию, по приказу того же начальства завышать оценки деткам спонсоров школы».

А вот выдержка из письма в адрес редакции бюллетеня «Просвещение». Учительница Татьяна Александровна Власова из села Быково Московской области рассказывает: «Вместо реальной работы с детьми комитеты по образованию требуют все новых и новых отчетов. Количество макулатуры в разных кабинетах вырастает в геометрической прогрессии. Но неужели непонятно: если учитель действительно работает, ему некогда заниматься самовосхвалением, писаниной и очковтирательством».

Только недавно я узнал: оказывается, из 6 миллионов работников образования России учителей только 1,3 миллиона. Остальные — чиновники. И рать их неуклонно растет. Об этом косвенно свидетельствуют данные исследования сотрудников АПК и ППРО («главной» в стране академии повышения учительской квалификации). Так вот, каждый учебный год (это примерно 210 дней) школа встречает в среднем от 166 до 226 комиссий или (вариант) должна «еще вчера» представить информацию для СЭС, ОБЭП, милиции, Госпожнадзора, МЧС, ГИБДД, прокуратуры...

«Когда школы успевают еще и ребят учить, не понимаю: надо ведь ежедневно справки писать да контролеров принимать», — удивляется Николай Николаевич Решетников, заведующий кафедрой управления образованием АПК и ППРО.

Теперь понятно, почему все меньше молодых идут учить наших детей. Да у кого угодно дух захватит от такого документооборота и наплыва самозваных визитеров.

Что происходит? Стон стоит над нашей Родиной. Чиновничество оккупировало школу, держит ее на коротком поводке. Дальше — читайте Гоголя: «Не приведи бог служить по ученой части! Всего боишься...» (реплика смотрителя училищ Хлопова из «Ревизора»).

Но зато хоть тут мы впереди — другие отдыхают. Именно Россия, как свидетельствуют самые последние международные мониторинговые исследования (та же, допустим, PISA), стала абсолютным лидером на поприще контроля: она подвергает унизительным проверкам тех, кому доверила своих детей, чаще всех в мире и повально. И притом, заметим, делается это силами... самих учителей. Такого еще свет не видывал! Сами строчат доклады, справки, заполняют протоколы, отвечают на анкеты методических объединений. Строят таблицы, диаграммы, составляют социологические рейтинги. Готовят административные контрольные работы. Отрабатывают спущенные сверху конкурсы и социальные проекты типа «Юный миротворец года», «Как сберечь электроэнергию?», «Самый некурящий класс», «Братина», «Юные таланты Московии», «Мы рисуем улицу», «Мама, папа, я — спортивная семья»... Только в Москве на 34 рабочих недели приходится более 100 подобных конкурсов, запрограммированных свыше.

«А у нас вообще комедия. Вчера в 16 часов раздается звонок из УНО — говорят, что завтра ровно к 10 часам нужно отправить учителя в Балашиху на областной семинар. Спрашивается: как и с кем можно согласовать этот вопрос в наполовину уже опустевшей школе? Это вчера. Ну а сегодня уже семинар в Налоговой инспекции. Десять учеников отрядить для посадки деревьев на 81-й километр. Завтра и послезавтра — выделить 70 учеников на конкурс хлебопекарей. Вместе с учителями, разумеется. Так что учиться некогда. И учить некого. А вы говорите — конец четверти...» — пишет Оксана Андреевна Чепкасова из Подмосковья.

«В нашем городе собираются подключать школы к скоростному Интернету. В школу прислали скромный документик (на пяти страницах — 53 пункта 12-м шрифтом) с такими вопросами: „Сколько детей и учителей имеют домашний ПК? Сколько учащихся печатают с малой, средней и высокой скоростью? Сколько в микрорайоне интернет-кафе? Сколько детей привлекалось к уголовной ответственности за хакерство, воровство компьютеров?“ Неужели, чтобы подключиться к новому тарифу, нужно столько всего заполнять? Ломаем головы: может, кто-то из вышестоящего начальства докторскую пишет?»

Продолжение следует