Планета школ

К статье «О школьной программе, или Зачем школьнику специальные знания» пришел интересный комментарий, который заслуживает отдельного внимания. Публикуем его отдельным материалом:

Боюсь, автор ошибается относительно самых основ образования.

Знания, которые прививает детям школьный учитель, в высшей степени практичны. Но практичны не в примитивном утилитарном смысле. Для большинства профессионалов в области образования очевидно, что знания по любому предмету развивают специфический способ оперирования фактами, специфический способ мышления, свойственный данной научной дисциплине. Очевидность того, что, например, биология развивает мышление не меньше, чем латынь, мы, учителя, несём со времён Ушинского.

Поскольку позиция автора мне кажется глубоко (и даже агрессивно) непрофессиональной, приведу для лучшего понимания просто несколько научных анекдотов на эту тему. Иначе, боюсь, автор не поймёт меня вполне: профессиональную же аргументацию приберегу для иных случаев.

Однажды русского математика Чебышева пригласили читать лекции французским кутюрье. Портные мечтали с помощью математики экономить при раскрое тканей. Однако Чебышев разочаровал их, начав свои рассуждения со слов: «допустим для простоты, что тело человека шарообразно...». Вот пример мышления математика.

Над биологами, над их мышлением, смеются в шутках о том, что биологическими методами можно, к примеру, доказать, что все нечётные числа простые. Просто, если проводить «эксперименты» до числа 19, то получится с совсем небольшими ошибками (на 9 и 15) показать справедливость этой идеи :). Теми же биологическими «экспериментами» можно показать, что чисел больше 100 не бывает: действительно, 1 — меньше 100, 2 — меньше... «Эксперименты» можно закончить и гораздо раньше 99 с полной уверенностью в подтвержденной гипотезе.

Итак, если каждый предмет, каждая дисциплина, преподаваемая школьнику, заточена в первую очередь на передачу специфических способов мышления, то как раз изучение латыни может оказаться весьма сомнительным: английский и русский языки покажут и привьют детям особенности лингвистического мышления. А развитие структурного, логического мышления — удел математики.

Кстати, кристаллография, то есть темы о симметрии, в школьной математике имеются (опять же, уважаемый автор, прошу воздерживаться от легкомысленных высказываний). Получается, что задачи развития мышления, которые мы могли бы возложить на латынь, могут быть решены и без участия этих, несомненно, достойных и великих языков. Но они-то в свете вышесказанного, увы, переходят в разряд знаний узкоспециальных.

Продолжу о биологии: на неё были совершены самые серьёзные нападки.

Дело в том, что история биологии, едва ли не самая драматичная в борьбе и развитии идей создала уникальную ситуацию: много веков биология была наукой едва ли не гуманитарной, не столько естественной (по методологии), сколь описательной. И вот в 19 веке биология неуклонно дрейфует в сторону наук точных. Поэтому биолог нередко решает задачи с колоссальной неопределённостью в исходных данных, но с необходимостью давать вполне аргументированный и определённый ответ. Причём неопределённость нередко носит характер фундаментальный, неизбывный. Посмотрите задачи первого тура Школьной Биологической Олимпиады МГУ, и Вам многое станет яснее о способах биологичного оперирования фактами.

В заключении, на всякий случай, попытаюсь пояснить, почему уделил такое большое внимание специфическим способам мышления как основе школьного образования. Полагаю, любая профессия в нашем сложном мире может предъявить человеку столь разные задачи, что для их эффективного решения необходимо на время становиться то физиком, то филологом, то лингвистом, то математиком и т.д. Становится в уме своём, выуживая из него не столько «специальные знания», сколько специальные способы оперирования этими знаниями. То есть некоторые задачи эффективно могут быть решены, только, например, физиком, хотя сама задача может и не иметь к физике ни малейшего отношения. Просто физика в данном случае будет источником наиболее адекватных эвристических принципов. А в другом случае те же эвристические принципы могут быть заимствованы из другой дисциплины.

Школа, по крайнему моему разумению, богата не столько многими «специальными» знаниями, сколько разнообразными специальными видами мышления. Но вот привить эти виды мышления без специальных фактов — дело затруднительное: «спецзнания» наиболее адекватны «спецмышлению».

Прошу автора не обижаться на резкость моего тона. Известна поговорка: «всякий знает, как учить и лечить». Мне посчастливилось получить и медицинское и педагогическое образование. Так что мои переживания от непрофессиональных высказываний (тем более — упрёков) вызывает у меня удвоенные страдания :).

Соловьёв Роман Борисович. Учитель НП «Филипповская Школа».